Предисловие.
В июне 2000 г. я сидел на улице, неподалеку от моего отеля в Ставангере, Норвегия, готовясь к семинару по проблемам насилия над детьми и шизофрении, который мне предстояло проводить позже в тот же день, выступая перед публикой количеством порядка 800 человек, которые собрались на 13-й международный симпозиум по проблемам психологических видов лечения шизофрении и других психозов. Я буду вечно признателен Яну Олаву Иоханнессену (президент ISPS) за то, что он пригласил меня в Норвегию, и прежде всего за то, что произошло потом. За соседним столиком три человека говорили о том, насколько сложно заставить психиатров понять тот очевидный факт, что люди сходят с ума из-за тех неприятных вещей, которые с ними происходят. Превзойдя свою обычную робость, я подошел к ним, чтобы представиться, сказав: «Теперь мне уже не надо читать семинар, лучше помолиться тем, кто уже обращен в мою веру» или нечто вроде этой глупости. Те трое стали моими хорошими друзьями еще до окончания конференции. Один из них был Волькмар Адерхольд, немецкий психиатр, с которым
